Весной 1986 года единственные люди в мире знали, как можно укротить взбесившийся чернобыльский атом. Это были ядерщики из Озерска. Только они обладали экстремальным опытом ликвидации ядерных катастроф после аварии 1957 года. Только специалисты «Маяка» могли предотвратить настоящий ядерный взрыв - при температуре в пять тысяч градусов чернобыльский реактор каждую секунду рисковал стать проблемой не одной отдельно взятой страны, а всей планеты. Николай Слугачев, председатель областной общественной организации «Союз-Чернобыль», рассказал: «Они сидели за пультом третьего блока, который – вот стенка была, она рассыпалась. И все пыхтело в третий блок. А они сидели в радиационных костюмах и управляли третьим блоком». Атомщики Озерска проводили специальную съемку, разрабатывали схему закрытия реактора и участвовали в проектных работах по созданию саркофага. Они составляли алгоритм действий для военных и гражданских ликвидаторов: сначала забросать жерло десятитонными мешками с доломитом, потом сделать под станцию подкоп и выстроить систему охлаждения.
Бабушка Анатолия Блохина проводила внука в армию здоровым и веселым парнем. Он служил в секретных ракетных войсках, когда военные понадобились для ликвидации последствий Чернобыльской катастрофы. Анатолий вспоминает, что приехали они на АЭС самыми первыми: «Наc по тревоге забрали. Раз - и уже там. С мая по октябрь там находились». Потом Анатолий оказался и самым первым официально признанным инвалидом-чернобыльцем Челябинска. Чего это стоило - не может спокойно вспоминать до сих пор. На жалобы об ухудшении здоровья врачи отвечали - просто работать не хочешь. До последнего времени Анатолий еще с трудом ходил, но два года назад в позвоночнике что-то хрустнуло, и ноги отнялись окончательно. Жена едва дотащила до дивана - с тех пор вся жизнь на этом диване и сосредоточилась. Наталья целиком посвятила себя уходу за мужем. На судьбу не обижается. Давно смирилась и с тем, что нет детей. В следующем году готовится отметить двадцатилетний юбилей совместной жизни: «Многие мужей-чернобыльцев бросают. Только и слышишь - жена там ушла, тут ушла. Наверное, им все равно, что с ним будет, и как. А мне не все равно».
За два года до страшного события на Челябинском тракторном заводе выпустили несколько опытных образцов радиоуправляемых машин. Их заказали металлурги. По старым технологиям у доменных печей приходилось отгребать раскаленный шлак - водители не выдерживали высоких температур в кабине. После аварии на АЭС в Москве вспомнили о выставочных образцах продукции ЧТЗ и отправили в эпицентр взрыва разработчиков тракторов - роботов вместе с их творением. Конструктор Александр Осипов поделился своими первыми впечатлениями о покинутом людьми Чернобыле: «Тишина, и куры… Бездомные. Собак, говорят, к тому времени уже уничтожили».
Сотрудники ЧТЗ работали на завале реактора. Об опасности радиации для здоровья ничего не знали, а специально их никто не предупреждал. Но невидимая смерть уже ходила вокруг. Сегодня многих из той конструкторской группы нет в живых, тогда же зловещим предзнаменованием были поломки тракторов. Даже роботы не выдерживали. Эдуард Соболев, бывший начальник лаборатории испытаний, рассказал: «Никто не знал, что от радиации отказывают диоды в работе. Так получилось, когда трактор шел, управление отказало. А там был большой канал с водой для охлаждения реактора. Он туда ушел и утонул».
Все радиоуправляемые трактора, которые работали на месте катастрофы, так навсегда и остались в Чернобыле. Их захоронили в огромных могильниках, вместе с другой техникой, которая получила большую дозу радиации. Потом у металлургов поменялась технология, и они перестали нуждаться в гусеничных роботах. Спасатели заказов не делали. На этом история тракторов без трактористов была закончена. А такого памятника, как установлен самому первому трактору - у ликвидаторов не будет никогда. На постамент просто нечего водрузить.